Неточные совпадения
— Относительно опеки и государственного долга Костя будет с вами совершенно согласен, — говорила Надежда Васильевна, — но относительно ваших
планов погашения
исторического долга вы встретите
в нем мало сочувствия.
Всякий чуткий человек, не доктринер, понимает, что нынешний
исторический день
в России выдвигает
в политике на первый
план задачи управления, организации ответственной власти, а не задачи чисто законодательного творчества и реформ.
Если автор не намерен входить
в рассмотрение народной жизни, рассказывая дела своего героя; если он хочет представить
исторического деятеля одного на первом
плане, а все остальное считает только принадлежностями второстепенными, аксессуарами, существенно не нужными;
в таком случае он может составить хорошую биографию своего героя, но никак не историю.
Исторические революции никогда такого изменения структуры сознания не делают, они остаются
в плане детерминации и определяются не столько свободой, сколько роком.
Но личность по-новому ранена и порабощена
историческим временем, и она даже иногда ищет избавления от плена истории переходом
в космический
план существования.
Бытовая,
историческая вера есть вера внешнего человека, не углубившего дух до мистических истоков, это мистика, выявленная
в приспособлении к физическому
плану жизни.
Но носимый Салтыковой целые годы хитроумный
план имел для нее самой своеобразное наслаждени среди битья своих дворовых и крепостных смертным боем, он был все же разнообразием, умственной, духовной пищей жестокой помещицы, а
в этой пище нуждался даже этот лютый зверь
в человеческом образе, эта, сделавшая свое имя, именем
исторического изверга, — Салтычиха. Развязка
плана близилась к концу. Ее ускорила сама Фимка.
В историческом христианстве слишком много языческого приспособления к «миру» и «мирскому», оно все приспособлено к физическому
плану бытия, оно недостаточно последовательно аскетично, оно еще не духовно
в своем выявлении.
Русский народ мог бы вступить
в период
исторического упадка и оказался бы вытесненным на второй
план.
В исторических сочинениях о 1812-м годе авторы-французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться
в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы-русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал
план Скифской войны заманиванья Наполеона
в глубь России и приписывают этот
план кто Пфулю, кто какому-то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, на проекты и письма,
в которых действительно находятся намеки на этот образ действий.